Не так давно отдыхал в бывшем "Доме отдыха и творчества писателей" в Комарове и его обстановка, воспоминания людей и пр. навеяли стишки, которыми хочу поделиться. Вот они:
Дом писателей в посёлке Комарово
Дохнуло ветром с океана
Он нам принес дожди, туман
Тоску и брызги от фонтана
Но, где же, черт возьми, фонтан?
В Фонтанном доме на Литейном,
На Елисейских ли полях,
Иль в заведении питейном,
Что на пяти стоит углах?
Что извергал фонтан далекий:
Шампански брызги, слезы, кровь
Иль как последняя любовь
Смешал восторги и упреки?
Теперь вот этим полон я
И счастлива душа моя.
***
Комарово-Келомяки,
Где собаки-забияки,
Где высокие заборы
Пресекают с ветром споры
Где, забывши об обеде,
Я качу на лисапеде
И, где море также мелко
Как глубокая тарелка.
Дом с колоннами стоит,
Сквозь забор на мир глядит
Мутными глазами –
Окон этажами.
Есть пред домом клумба летом,
Три скамьи мечтательных,
Попами согретых
Здешних обитателей.
На траве лежит бревно,
В полтора обхвата вам,
И искала здесь покоя,
Говорят, Ахматова.
Засидел весь этот сад
Наш литературный зад.
***
К сим писательским хоромам
Дотащил нам неолит
Ко всему теперь готовый
Этот творческий синклит
А еще ведь так недавно
Быть поэтом было славно
И, с дивана не слезая,
Прокричать: «Смотри, слеза я,
За Отчизну пролитая!»
Или с ней в далекой спаленке,
Сняв с себя в передней валенки,
Навевать стихи-романсы,
Доведя ее до транса,
А когда погаснет свет
Станцевать с ней минуэт.
Но, как ни изящна поза
Ни прекрасен силуэт
Танец, роза и мимоза
Не заменят нам обед.
***
Нищий год двадцатый ярок,
Две морковки нес в подарок
Один мощный стиходел,
Да и те в дороге съел.
Ни за звонкие монеты,
А невольно, сгоряча,
Полюбили вдруг поэты
Букву, под названием «Ща»
Как ее не полюбить
И про голод позабыть,
Коль в столовке можно с ней
Съесть тарелку кислых щей.
Ну, а если повезет,
То борщём набить живот.
Букву «Че» зауважали,
С ней им чай спитой давали,
Только дулом у виска
К ней пристала буква «Ка»,
Чтоб загнать до «могилева»
Папу Левы Гумилева.
***
Время шло. Иные годы –
Черти полосатые, -
Годы ленинской свободы,
Перешли в тридцатые
Но расправам всегда рады
Слишком преданные гады
И носители вражды
Местечковые жиды.
Заменял тогда кагал
Нам интернационал.
В зале белом, что с колоннами
Шла не раз борьба с уклонами.
Гениальным все признали,
Что сказал товарищ Сталин:
«Нам теперь, хоть бы один,
Нужен Гоголь и Щедрин»
Годы шли спеша и медля,
Наступило наше время
Время злобных идиотов,
Православных патриотов.
Разделяли с ними ложе
Сбоку, снизу, сверху, лежа
Почитательницы муз,
Ими был богат Союз.
***
Здесь ночами бродят тени
Классиков писателей,
Их порой тошнит от лени
Здешних обитателей.
Чтобы их расшевелить
Тени тех ушедших
В сны решили им подлить
Мысли сумасшедших.
Возвратилася с конгресса
Молодая поэтесса,
Заявив пред тем конгрессом:
«Пушкин был убит Дантесом»
Но уснув (по воле ль беса),
Увидала поэтесса, что Дантеса
(Он и впрямь был очень мил)
Пушкин первый застрелил.
Творец лукавый детектива,
Напившийся живого пива,
Полуживой вернулся в номер
И там на утро чуть не помер.
Ему во сне приснился сон
Как-будто бы Поприщин он,
Созданье Гоголя, фантом,
Закончить что ли нам на том?
Дымя надменно папиросой,
Коньяк шампанским запивать
И без сомненья и вопросов
В любую залезать кровать.
Случись какая там оказия,
То боком выйдет нам фантазия.
А впрочем, ничего – рискнем
И сном, что было, назовем.
На лбу у спящего испарина,
До полу свесилась нога,
Ему сама Татьяна Ларина
Во сне наставила рога.
И, главное, не с кем иным
Как со Скотининым самим
О, как же генеральша эта
В душе нагадила поэта!
Я снов писательских боюсь
Переплелись в них жизнь и сказка
Врагов, пугающая ласка,
Друзей завистливая грусть,
Любимых тайные измены,
Времён и нравов перемены
И я, что на любимых злюсь.
И всё же, мил мне этот дом
В него я возвращусь потом.
навеяло
Модераторы: автодоктор, LB, schlos