Литература

А день был как день. Будничный, но в конце мая. Уроков в школе уже не задавали, но ходить в неё зачем-то было нужно. А потом идти домой не хотелось, сразу внизу начинался парк, аж до залива, уже свободного ото льда. Солнце светило, листва только пробуждалась, на улице было тепло, и то, что можно без тяжелой одежды, в лёгком пиджаке и без куртки шляться, предвкушая лето, было особенно приятно.

Настороженность я почувствовал в первую минуту, когда со ступеней школы спустился к шоссе. На дороге не было машин. Этот «пятак», как называли его все зеленогорские мальчишки, всегда был оживлённым, здесь сходились три пути - из города, в центр, и далее на Приморск. А тут ни гу-гу. Никакого движения. Где-то далеко можно было увидеть автомобиль гаишников, он стоял поперёк полос и всех заворачивали обратно. Нам, моим сверстникам и одноклассникам, это показалось странным и заманчивым. На перекрёстке с Театральной, напротив ресторана «Олень», я заметил мотоцикл ГАИ с коляской. Офицер, кажется капитан, перегородил им улицу, чтобы никто с неё не смог въехать на шоссе, а сам, скрестив ноги, сидел боком на сиденье мотоцикла. На чехле коляски лежали его фуражка и мотоциклетный шлем, сам он, изредка чему-то загадочно улыбался, поправлял мальчишечью русую челку; щурился, поглядывая вдаль, и иногда, расправляя плечи, выгибался своим худощавым и ладным телом, словно готовясь к чему - то важному и сладкому. Что - то во всём этом было неожиданным, но спросить было некого.

Обычно подъезды к «Оленю» перекрывали, когда в Зеленогорск приезжали высокие «шишки», типа Косыгина с премьер-министром Финляндии. Они сначала гуляли по парку, потом шли обедать в ресторан. Но в таких случаях везде можно было видеть «спецуру», как говорили тогда мы. Это были крепкие мужчины в серых пиджаках, у некоторых из них из под расстёгнутых фалд можно было увидеть кобуру с пистолетом. Как правило, они охраняли весь периметр, переговаривались по рациям, везде стояли чёрные «Волги». Но сейчас этого не было. Только гаишники и никакой "спецуры".

Неожиданно к перекрёстку пришёл Александр Никитич, мужчина в возрасте, с брюшком и очень добрым лицом. Я его хорошо знал. Он у нас в Доме пионеров вёл фотокружок, а больше был известен как фотограф местной газеты «Ленинградская здравница», она, кстати, и располагалась тогда здесь рядом, ближе к фонтану, в старом финском доме, он потом сгорел, а фундамент из гранитных блоков стоит по сию пору.

- А кто будет, Александр Никитич? - поинтересовался я у него, увидев, что фотоаппарат его уже без футляра, готов к съёмке, висит на ремешке со снятой крышечкой с объектива
- Жди! – загадочно улыбнувшись, посоветовал он мне.

Несколько таких же подростков как я, и кто то из взрослых, из местных, остались ждать. Спустя какое-то время со стороны церкви в сопровождении машин ГАИ с включёнными мигалками показались три чёрных «Чайки», правительственные лимузины. Это был знак, что едут люди значительные. Обычно «Чайки» заезжали во двор ресторана, но тут остановились на Приморском шоссе, напротив мотоцикла капитана ГАИ. Тот в это момент уже встал с сиденья, надел фуражку, вытянулся по струнке.

Из первой «Чайки» вышел генерал в форме, вся грудь в орденах и медалях и две!! Звезды героя Советского Союза на кителе.

- Береговой! - определили мы. Да, это был легендарный космонавт, единственный из тех, кто летал в космос и был участником Великой Отечественной войны. Первого Героя получил в войну, летал на штурмовике ИЛ-2, а второго героя – за полёт в космос. Мы поняли - он здесь главный.

Из второй «Чайки» вышел невысокий плотный мужичок в черном костюме с седой роскошной шевелюрой и тоже Звездой героя на лацкане пиджака.

- Феоктистов ! - безошибочно определили мы.

Да, это было великое время, всех космонавтов вся страна знала в лицо, с первых полос газет и безошибочно. Феоктистов тоже был известен как первый. Первый гражданский человек, кто полетел в космос - до этого летали только военные. Первый инженер, кто полетел в космос для пользы науки. Он и полетел в составе первого экипажа из трёх человек, что было тогда очень необычно.

Береговой подошёл к Феоктистову и они направились к третьей «Чайке». Открыли заднюю левую дверь и Феоктистов за локоть стал помогать кому-то выйти. Какое-то замешательство, кому-то тяжело встать с сидения, но внезапно, во весь рост, встал и над всеми воссиял огромный верзила; а может и не верзила, потому что Феоктистов был ему «подмышку», а просто встал и нетрезво покачнулся, опёрся на Феоктистова и широко улыбнулся, как умеют улыбаться только хорошие американские парни в голливудских боевиках. Да, это был он – Армстронг, Нил Армстронг - первый человек с Земли, кто сделал первый шаг на Луне. Не то, что бы он был сейчас, что называется «слегка выпимши», просто ему было очень хорошо! Тёплый майский день, вокруг отличные приветливые русские люди, сейчас его поведут в ресторан, будут угощать икрой, водкой, поднимать тосты «За мир, дружбу. За мир во всём мире!» Ещё по одной. И всё будет «о кей». И видно было по улыбке Армстронга, что длится это уже не первый день с утра до вечера. Но на то он и боевой лётчик Военно-морских сил «разъюнайдет оф Америка», чтобы трезво стоять на ногах при любом количестве выпитого. Но тут его опять шатнуло и он опять опёрся ручищами на одно плечо Феоктистова, по другую сторону Берегового.

Надо сказать, что увидеть в 1970 году американца в Зеленогорске - это вообще было событие!

Это сейчас из Википедии мы знаем, что Армстронг прилетел в составе делегации НАСА на научную конференцию в Ленинград. А тогда об этом нигде не сообщали. Потому что шла холодная война и Америка была для нас Враг №1.

Американские «летающие крепости» ковровыми бомбардировками утюжили Вьетнам, напалмом выжигали из джунглей вьетнамских партизан; наши средства ПВО с нашими военными реально воевали с Америкой. Мы в школе собирали посылки детям Вьетнама. Нас учили, что всё плохое в мире - это они, а всё хорошее – это мы. На уроке, на вопрос учительницы : «Что вы знаете об Америке?» - можно было услышать от прилежного ученика - «Америка - страна насилия!» Такая пропаганда лилась с экрана телевизора и газет. Мы знали, что американцы год назад высадились на Луну и первым шагнул Армстронг, но нам всё это представлялось недоступным для нас, фантастическим, будто про инопланетян рассказы.

Мы стояли разинув рты, боясь перейти дорогу и что либо сказать вслух. «Человек с Луны! С Луны! - и среди нас! Мы видим его!» - сквозила одна мысль. Хотелось ущипнуть себя, не сон ли это. Мыслимо ли такое.

И тут наше оцепенение прервал чёткий звук шагов. Мы обернулись и увидели капитана ГАИ, который, чеканя шаг, пошел от своего мотоцикла к космонавтам. Он шёл как на плацу, высоко поднимая носок, гулко и резко ставя ногу - чувствовалась выучка. Одна рука давала отмашку, а другой он придерживал планшет. Кожаный, темно-коричневый планшет, который тогда носили на ремешке через плечо военные командиры и офицеры милиции; в них обычно лежали документы, которые нельзя было смять. Галифе офицера раздувались как паруса, в начищенных сапогах отражалось солнце, он был блистательный офицер могучей страны Советского Союза. Лицо его было отчаянно белым и мы поняли, что это его последний шанс. На что? Космонавты, завидев его, тоже онемели. Армстронг, раскрыв рот, в миг протрезвел. Такого парада он явно не ожидал.

Тогда я был мальчишка и ещё мало знал. Не ведал, какое благоговейное отношение у американцев к полицейским. Служить в полиции почётно, всё американское кино превозносит культ полицейского, защитника и героя.

Офицер остановился, грациозно и грандиозно отдал честь, поднеся ладонь к фуражке, поднял от бедра планшет, отстегнул ремешок, откинул кожаную накладку, повернул к Армстронгу и подал ему авторучку. На планшете лежала фотография. Экипаж Аполлона перед вылетом на Луну. Все трое астронавтов, в белых скафандрах, со снятыми шлемами.

Кстати, это же фото теперь стоит в Википедии, подпись: Портрет экипажа Аполлон11. Слева направо - Нил Армстронг, Майкл Коллинз и Бауз Олдрин.

Армстронг понял - у него просят автограф. Он покачнулся от этой мысли. Он сообразил, что офицер шел к нему не за тем, чтобы оштрафовать за появление в нетрезвом виде в общественном месте. Совсем всё не страшно. Не в этом дело, что он немного навеселе. Это страна – Россия; оказывается, здесь его знает каждый офицер полиции и не просто знает, а честь отдаёт и просит на память расписаться. Он, Армстронг, ровня этому герою из полиции. Они, считай, братья. Армстронг состоит при таком опасном деле, как космос, а офицер - при охране общественного порядка. И Армстронг – летал на Луну, а офицер на своём ярко-желтом мотоцикле с коляской - величина не меньшая для это городка.

И Армстронг улыбнулся во все свои 32 зуба - улыбкой, полной искренности и радости, выдохнул облегченно, как будто по своему, по-английски произнося: «Слава Богу, пронесло!»

Стояла такая тишина, что даже весенний гомон птиц замер над дорогой. И вдруг, Армстронг, неосознанно отодвигает ручищами Берегового и Феоктистова в обе стороны от себя, делает шаг к офицеру, во весь обхват обнимает его и в изнеможении повисает на нём. Ноги астронавта подкосились от избытка чувств и эмоций.

И это ноги человека, которому было не страшно ступить на Луну. Первый раз, первому из всех, из всех нас – землян. Потом Армстронг скажет в одном из интервью: «Это был маленький шаг одного человека, но большой шаг всего человечества».

С офицера слетает фуражка. В одной руке у него планшет, в другой авторучка, он в ответ не может даже толком обнять Армстронга, чтобы им вдвоём не завалиться на асфальт. Тут кто-то из нас побежал через дорогу и поднял фуражку офицера, мы все устремились за ним. Береговой с Феоктистовым, какая-то охрана, все устремились спасать свившихся в братских объятиях крепких мужчин. Кто-то закричал: «Ура-а!» Началось всеобщее братание. Армстронг пришел в себя, его голос, речь - яркий и звучный английский, многие не понимали – о чём он, но воодушевил всех. Александр Никитич беспрестанно щелкал затвором на фотоаппарате, снимая всю эту историю с разных ракурсов. Я дал Армстронгу потрепать себя по голове, он, кстати, не отказал никому ,чтобы оставить автограф после офицера. Я как-то по малолетству даже не подумал, что надо было это сделать. Больше всего меня тогда интересовало поговорить с Береговым и я расспросил его, какие медали и ордена он получил в войну, какие уже потом.

Армстронг, придя в себя и сообразив, что всё-таки он здесь гость и желание гостя - закон, обняв офицера за плечи, стал его уговаривать пойти со всей компанией в ресторан. Кто–то старший из охраны махнул офицеру рукой, мол, соглашайся, мы тебя перед твоим начальством потом выгородим. И они все, впереди Армстронг в обнимку с офицером, за ними Береговой с Феоктистовым, далее челядь, - нас охрана отсекла, оставив у машин,- пошли по дорожке в горочку к ресторану.

Александр Никитич быстро ушел в редакцию, чтобы проявить плёнку и дать материал в ближайший выпуск газеты. Мы остались ждать. Спустя где-то полчаса офицер вышел из ресторана и лёгкой походкой сбежал по дорожке к нам. «Покажите, покажите!» - запросили мы. Он раскрыл планшет. Фото было из журнала «Америка». Аккуратно вырезанное, чуть меньше формата А4. В те времена найти в Зеленогорске журнал «Америка» было не просто, всё равно что деньги на улице, а чтобы ещё тот номер, где фото астронавтов. Надо было очень - очень постараться и, что называется, знать все ходы и выходы.

Офицер, попрощавшись с нами, захлопнул планшет, сел на мотоцикл; вместо фуражки одел шлем. Лицо его было чуть красным, видно было – пару рюмок выпить пришлось. Но работа есть работа и надо спешить. Мотоцикл завёлся с полтолчка и он, махнув нам рукой, уехал.

На следующий день вышла «Зеленогорская здравница». На черно-белой фотографии 9 на 12 стоял поверх мальчишечьих голов улыбающийся и добродушный Армстронг, внизу справа виднелась половина полосатой бейсболки на моей голове.

Через несколько лет в космос полетели «Союз» и «Аполлон». Произошла историческая стыковка двух культур, двух держав. Закончилась вьетнамская война, начиналась «разрядка международной напряженности» - как излагали тогда в газетах.

Многое переменилось с тех пор, но осталась одна неизменная величина - на смену дню приходит ночь. И в этом подлунном мире, лучшем из миров, нет-нет да вспомнишь истину Козьмы Пруткова : «Ежели тебя спросят, что полезней, Солнце или Месяц, ответствуй - Месяц, ибо Солнце светит днём, когда и без того светло.»

Это было уже почти полвека назад. Всё в моей памяти, как будто было вчера. Я не знаю, жив ли до сих пор этот офицер ГАИ, сохранил ли он или его потомки автограф первого человека, сделавшего первый шаг на Луне. Люди старшего поколения понимают, что офицер реально рисковал, когда он задумал взять автограф у Армстронга. Наверняка он был членом КПСС, тогда почти все офицеры были партийными; наверняка он осознавал, что кто-то может «настучать» на него из зависти, что он ,мол, заискивается перед врагом СССР, а там, как говорится - как карта ляжет, могли и из партии исключить и звания лишить и из МВД уволить с «волчьим билетом». А это - нищета на всю жизнь. Тогда с записью в трудовой книжке «уволен из рядов МВД» не брали на работу никуда, вообще никуда. Живи дальше как хочешь без зарплаты и пенсии. Порядки были звериные. Но он рискнул. И всё получилось. Человек был смелый, наверняка.

Далее автор не находит ничего лучшего чем привести цитату из Википедии:

Смерть

7 августа 2012 года Армстронгу была сделана операция аортокоронарного шунтирования. Однако 25 августа из-за возникших после операции осложнений он скончался.

Семья первого человека, ступившего на Луну, выступила с заявлением, в котором, в частности, говорится:

Нил Армстронг был также американским героем поневоле, служившим своей стране с гордостью, как боевой лётчик военно-морского флота, лётчик-испытатель и астронавт...

Скорбя в связи с утратой очень хорошего человека, мы в то же время прославляем его замечательную жизнь и надеемся, что для молодых людей во всём мире она послужит примером того, как нужно трудиться, чтобы воплотить свои мечты в реальность, как нужно желать исследовать и раздвигать границы и самоотверженно служить делу, большему, чем собственная жизнь.

К тем, кто, возможно, спросит, как они могут отдать дань уважения Нилу, у нас есть простая просьба. Почтите пример служения, достижений и скромности, который он подал. А в следующий раз, когда погожим вечером вы выйдете на улицу и увидите Луну, улыбающуюся вам, подумайте о Ниле Армстронге и подмигните ему.

Иногда, когда ночами я гуляю к заливу и по Кавалерийской спускаюсь к Приморскому шоссе, чтобы пересечь его на перекрёстке с Театральной - светит Луна. Яркая, полная, видны и угадываются на ней кратеры, моря, горы, впадины. Я подмигиваю Нилу Армстронгу и Луне. Лететь до неё с космической скоростью не один день. Скорость приблизительно 8 км в секунду. Раз секунда – ты уже в Комарово, две секунды – ты в Солнечном. Далеко до Луны, даже если так быстро. А здесь, на этом перекрёстке, я видел человека, который там был и он был среди нас. В Зеленогорске. Чудно!

2016

Ссылки по теме:
История ресторана "Олень" в Зеленогорске
Нил Армстронг. Уникальные фотографии