Галерея terijoki.spb.ru  

Начало / Исторические фото / Терийоки и ближайшие окрестности / Дачи Терийоки / Оллинпяя (восточная часть Терийок) / Дача А. А. Брандта 6

Участок “Мирное” был приобретен в 1904 г. профессором Александром Андреевичем Брандтом. Кроме участка в Терийоках, у Брандта было имение “Семидворье” в Крыму, в шести верстах от Алушты, на самом берегу Черного моря (совладельцем имения был муж сестры Брандта).

На 1904 года А. А. Брандт был действительным статским советником, ординарным профессором Института инженеров путей сообщения, казначеем Общ-ва вспоможения недостаточным студентам Института путей сообщения Имп. Александра I. Проживал по Спасской, 17. На 1911 год: тайный советник, заслуженный ординарный профессор и директор Института инженеров путей сообщения. На 1918 год он был старейшим из петербургских ректоров.

Более подробное изложение фактов биографии содержится в его воспоминаниях “Листья пожелтелые”, изданных в Белграде в 1930 г.

Из воспоминаний проясняются некоторые биографические подробности.

В 1896 г. А. А. Брандт был назначен на должность инспектора Института путей сообщения, на которую (действительно) назначались только профессора. В должности инспектора он оставался до 1902 г., когда был уволен после высказывания своей точки зрения на студенческие забастовки: ”Я высказал предположение, что вопросами внутренней политики студенческая молодежь стала заниматься потому, что в России не существует давно назревших конституционных учреждений, в которых взрослые выборные люди могли бы заниматься политическими вопросами”. (С. 14).

В 1904 г. был создан профессиональный “Союз профессоров” (наподобие союзов инженеров или журналистов). Политическая деятельность Союза была начата с составления записки о необходимости введения конституции, которая “вызывается и нуждами просвещения”. На квартире Брандта собирались профессора, которые обсуждали содержание записки, в числе них были: А. С. Лаппо-Данилевский, В. В. Матэ, И. П. Павлов (упоминаемые здесь в качестве финляндских дачников). Под запиской было собрано 342 подписи академиков, профессоров, доцентов и лаборантов (последняя должность не соответствовала низкому статусу современной). Всего же к записке присоединилось 1420 профессоров и преподавателей из различных учебных заведений всей России. Поле опубликования Записки Союзы профессоров возникли во всех университетских городах; Петербургское отделение выбрало свое бюро под названием Академического союза, председателем которого был избран Брандт. Первый съезд Академического союза состоялся в здании курсов Лесгафта и овациями встретил появление на съезде композитора Римского-Корсакова. В первую очередь, съезд занялся делом, которому тогда придавалось наибольшее значение - обозначению своей позиции по всем внутренним и внешним делам в форме резолюций.

В конце 1905 - начале 1906 г. Брандт состоял членом Петербургского Комитета кадетской партии и организовывал выборы выборщиков в I Государственную Думу. Все митинги происходили в Каменноостровском театре.

В 1910 г. торжественно отмечалось 100-летие со дня основания Института инженеров путей сообщения, и празднование в Институте организовывалось директором института, действительным статским советником Брандтом.

В начале 1915 г. Брандт был направлен во Владивосток “с большими полномочиями” для переустройства Владивостокского порта и усиления ледокольного флота. Брандтом был заказан в Шанхае английскому заводу пароход-ледокол “Казак Поярков” и девять сорокатонных плавучих кранов в Японии (С. 19-20).

Из курьезного Брандт упоминает о приглашении в 1916 году одной своей знакомой дамы приехать к ней на обед, на который был приглашен также Распутин. Брандт вначале отказался, но после повторного звонка и уговоров домашних согласился. После обеда Распутин пригласил Брандта приехать к нему на чай, но тот не поехал: “Мне представлялась не вполне чистоплотной компания, бывавшая у Распутина, и я опасался испортить свой некролог” (С. 62).

Летом 1918 г. снимал дачу в Левашово после оставления поста директора института. “Хозяева согласились мне дать комнату с полным пансионом, но уже, конечно, без хлеба и без сахара; их я должен был привозить из Санкт-Петербурга. В то время в Левашове очень многие дачи были заняты красноармейцами, которые, по-видимому, должны были отражать нападение финских белых войск, на случай, если бы они задумали перейти в наступление. Все дачи, занятые красноармейцами, были до крайности загажены, заборы поломаны, стекла выбиты и проч. Однако все-таки в некоторых дачах жили хозяева или дачники. Я помню, что в один прекрасный день население Левашова, считая в том числе дачников, было призвано к исполнению трудовой повинности: копанию рва для защиты от финских войск. К счастью, эта затея продолжалась только несколько дней; вероятно, начальствующие лица заметили, что непривычным дачникам и дачницам не вырыть рва достаточной глубины. А может быть опасность нападения финнов миновала.” (С. 93).

В 1918 г. Брандт эмигрировал из Советской России через Украину в свое Крымское имение. Украина разрешала въезд после оформления необходимых бумаг (в том числе, что тайный советник Брандт привит против холеры и оспы и свободен от вшей) и предъявления купчей на имение в Крыму. Но дело затянулось вследствие изменения к осени 1918 г. правил выезда из России. Заграничный паспорт давали лишь по предъявлении справки от врача о необходимости лечения, либо по командировочному удостоверению. Брандту удалось договориться о включении себя в общий паспорт для эвакуируемых служащих Подольской, Токмаксой и некоторых других железных дорог. Отъезд долго откладывался, но, наконец, 27 октября состоялся. В Витебске, Брандт получил копию с общего паспорта, по которому он мог ехать дальше один, независимо от поезда №7. В Могилеве действовали контрабандисты, которые проводили через границу (и видимо, по сговору с местным комиссаром). Брандт с товарищами решил, что платить будут только комиссару, но тут их догнал поезд №7, к которому они снова присоединились. 27 ноября поезд, наконец, подошел к границе и 29 ноября был в Гомеле, а 30 ноября в Киеве, где в это время были немцы, и было относительно спокойно. Из Киева он отправился в свое Крымское имение, где уже жили сестра с мужем, выехавшие из Петрограда раньше.

В 1919 г. Брандт принял приглашение от Управления путей сообщения Крыма занять должность консультанта по водно-шоссейной части с жалованьем в 3000 рублей. В августе 1919 г. На Семидворье напали “зеленые” и полностью ограбили дом и отобрали всю одежду. После этого Брандт стал подумывать об эмиграции в Париж и уже в октябре отплыл в Константинополь, а оттуда в Белград.

Один абзац в этих воспоминаниях относится к даче в Терийоках: "При покупке и устройстве Семидворья у меня была та же цель, как при устройстве моей дачи на берегу моря в Терийоках: на бесплодном небольшом уголке земли с помощью моих знаний и изобретатель­ности (правда, наемным трудом) украсить этот уголок земли и создать на нем прекрасный сад» (С. 127).

Дача в Терийоках не сохранилась.

Справку подготовила Е.М. Травина, 18.01.2019 г.